Я выстроил свой дом у озера в тайге,
на переправе лет. От зла на расстоянье.
От наших дней и дел настолько вдалеке,
что мамонты сюда приходят на свиданье.
Я знал, что наконец пристанище найду
в краю, где доброты нетронутые гнёзда.
Я выстроил свой дом у неба на виду,
чтоб окнами надежд он мог глядеть на звёзды.
Из отзвуков веков я выстроил свой дом.
Надёжней всяких стен деревьев хороводы.
Увидел я теперь, как зарастают мхом
пустячные дела, вчерашние заботы.
Я выстроил свой дом без жести и гвоздей.
Я выразил свой дом молитвой, как во храме.
Я высветил свой дом улыбкою твоей.
Я выстрадал свой дом бездомными стихами.
Когда приспустит ночь свой многоцветный флаг,
слетаются ко мне зари моей синицы.
Но это всё мираж… Но это всё — не так…
Всё это лишь в стихах, как в подполе, хранится…
Мой город как большой бездушный механизм,
где площадь — маховик, а улицы — как втулки.
Не выстроил свой дом. Не выстроилась жизнь.
Я вызубрил свой дом в гранитном переулке.
Николай Добронравов
на переправе лет. От зла на расстоянье.
От наших дней и дел настолько вдалеке,
что мамонты сюда приходят на свиданье.
Я знал, что наконец пристанище найду
в краю, где доброты нетронутые гнёзда.
Я выстроил свой дом у неба на виду,
чтоб окнами надежд он мог глядеть на звёзды.
Из отзвуков веков я выстроил свой дом.
Надёжней всяких стен деревьев хороводы.
Увидел я теперь, как зарастают мхом
пустячные дела, вчерашние заботы.
Я выстроил свой дом без жести и гвоздей.
Я выразил свой дом молитвой, как во храме.
Я высветил свой дом улыбкою твоей.
Я выстрадал свой дом бездомными стихами.
Когда приспустит ночь свой многоцветный флаг,
слетаются ко мне зари моей синицы.
Но это всё мираж… Но это всё — не так…
Всё это лишь в стихах, как в подполе, хранится…
Мой город как большой бездушный механизм,
где площадь — маховик, а улицы — как втулки.
Не выстроил свой дом. Не выстроилась жизнь.
Я вызубрил свой дом в гранитном переулке.
Николай Добронравов